– Хорошая у него жена.

– Хорошая?

– Не понравился мужик – хракс и член ему отрезала. Вот это женщина. Вот это хватка. Нам есть чему поучиться. Вернее тебе, а не мне. У меня с мужчинами вопрос закрыт.

– Почему?

– Потому что мне никогда уже не ходить. Всю свою оставшуюся жизнь я буду ездить на инвалидной коляске, а когда с меня снимут бинты, я буду уродиной, страшной, обгоревшей, сморщенной уродиной.

– Почему?! Может быть, ты мне все-таки расскажешь, что произошло?

– Да рассказывать-то особо нечего.

– Как это нечего?! Ты два месяца лежишь в больнице замотанная, словно кокон, и тебе нечего рассказывать?

– Я ведь тогда поехала к нему домой. Взяла с собой кассету.

– Ты поехала к нему домой?! – Я чуть было не свалилась со стула, но все же ухитрилась сохранить равновесие.

– А что тебя так удивляет?! Я же говорила с тобой об этом по телефону. Скажи, а почему ты не отнесла кассету в милицию утром, как мы с тобой договаривались?

– Потому что я подумать не могла, что ты поехала к режиссеру. Я у него была. А затем я поехала в «Парижскую жизнь».

– Ты у него была?!

– Была.

Обхватив колени руками, я рассказала Светке обо всем, что было той ночью на даче, со всеми подробностями и вытекающими отсюда последствиями.

– Ольгу жалко, – закончила я свой рассказ и достала из сумочки платок для того, чтобы вытереть свои слезы. – Она такая красивая…

– Ты лучше меня пожалей. Она счастливая.

– Счастливая?!

– Счастливая, потому что мертвая.

– Разве мертвый человек может быть счастливым?!

– Конечно.

– Почему?!

– Потому что она умерла и уже отмучилась. А мне нужно продолжать жить. Получить инвалидность и как-то учиться жить… Если бы я тогда умерла, я бы тоже была счастливая… Знаешь, бывает в жизни такое, когда смерть является единственным спасением. Если я не смогла быть счастливой здесь, значит, я смогу быть счастливой там. Ты только не думай меня сдавать в дом инвалидов. Я тебе еще пригожусь.

– О чем ты говоришь…

– У меня еще есть слишком много дел. А затем, когда я отойду в иной мир, я обязательно найду себе какого-нибудь такого же инвалида, заверчу ему мозги и буду ездить с ним наперегонки на своей коляске.

– Что с тобой произошло?

– После того, как я тебе позвонила, я взяла такси и поехала к режиссеру. Доехала до его дома. Он открыл дверь и очень сильно занервничал. Как только я вошла в дом, он стал бить меня головой о стенку, а затем вытряхнул содержимое моей сумки на пол.

Увидев кассету он бросил ее в тлеющий камин, но я заявила ему, что это всего лишь копия, а оригинал находится у моего адвоката. Скорее всего, он не поверил в то, что я на что-то способна, и подумал, что я просто блефую. А затем он вызвал свою охрану и решил избавиться от меня навсегда.

– Каким образом?

– Двое здоровенных мордоворотов затолкали меня в машину и повезли в лес. Сначала они меня немного поломали.

– Как поломали?

– Ну, как ломают человека? Сначала поломали мне руки, затем ноги, а затем позвоночник.

Я почувствовала, как сильно у меня закружилась голова и поплыло перед глазами. Мне показалось, что еще несколько секунд, и я просто свалюсь со стула.

Светка посмотрела на меня своими воспаленными, до безобразия красными глазами и продолжила свой рассказ:

– А дальше я ничего не помню. Я потеряла сознание сразу, как только мне стали выворачивать позвонки. Говорят, что я чудом осталась жива. Просто чудом.

Уже в бессознательном состоянии меня посадили за руль какого то зачуханного «Запорожца», пристегнули ремнями и, облив «Запорожец» бензином, сбросили с обрыва. Говорят, что мне очень повезло… Повезло потому, что от взрыва я вылетела вместе с креслом… и благо, что прямо в воду… Через несколько часов меня нашли рыбаки, но я уже почти не дышала. Я была в коме целый месяц, а еще один месяц приходила в себя.

Извини, но я не могла позвонить тебе раньше. Режиссер уверен, что меня больше нет. Он и подумать не может о том, что я осталась жива.

Я затряслась словно в лихорадке и произнесла будто в бреду:

– Бог мой, но это же так жестоко. Господи, как это жестоко… И сценарий у него один и тот же. Ведь Ольга Ястребова не разбивалась на машине, а пустила себе пулю в висок.

– Что-то у него с фантазией слабовато. Он, наверно, всех подряд так отправляет на тот свет: сажает в машины и сбрасывает с обрыва или в кювет. У него, наверно, именно такая техника отлажена. А ведь такой талантливый, творческий человек, мог бы придумать что-нибудь поинтереснее.

– Господи, а я ведь ему поверила. Я же так ему поверила…

– Я тебе всегда говорила, что мужикам верить нельзя.

– Ты бы видела, как он клялся… Он клялся женой, детьми, внуками… Это же грех. Так нельзя.

– У таких людей никогда нет ничего святого. Никогда. Если будет нужно, он перешагнет через родную мать.

– Он не раскололся даже тогда, когда рыл себе могилу.

– А как он должен был, по-твоему, расколоться? Сказать, что он отправил меня на тот свет? В данной ситуации самое мудрое решение это молчать. Ловко же он тебя обманул своим молчанием.

– Если бы я только знала… Если бы…

– И что бы изменилось?

– Все. Я бы закопала его живьем в эту могилу; Я бы сделала все, чтобы он сдох! Я бы застрелила его собственноручно!

– Он нам нужен живой…

Я в упор посмотрела на забинтованную Светку и, заикаясь, спросила:

– Зачем?

– Что зачем?

– За… Зачем он нам нужен живой?

– Затем, что он должен сделать тебя звездой…

– Что?!

– Что слышала. Я осталась калекой, и теперь я буду жить для тебя. Я буду следить за твоим шумным успехом, твоей звездной карьерой и твоей красотой. Я буду твоей помощницей, твоим гримером, твоей служанкой и твоей нянькой. Я помогу тебе справиться с тем успехом, который придет очень скоро. Я помогу тебе его удержать. Я помогу тебе стать независимой, научу умению опережать время и не бояться быть изобретательной в любых твоих начинаниях. Я научу тебя жить так, чтобы ни один мужчина не смог посягнуть на твое личное пространство. Тебе нельзя выходить замуж за Дениса, потому что не пройдет и полгода, как у тебя будут тысячи таких Денисов. У тебя будет звездная карьера, ты станешь гением, а гении не умеют жить спокойной, семейной жизнью. Тебе будет необходимо двигаться дальше, а мужчина станет для тебя только обузой. Совместная жизнь с мужчиной абсолютно бессмысленна, психологически тяжела, а для таких женщин, как ты, просто невозможна… Чтобы твоя с Денисом любовная лодка не разбилась о быт, ее лучше вообще не пускать в плавание. Ты должна вздернуть носик и вслед за героинями Ремарка, Энди Уорхола и Дианы Арбениной объявить, что тебе не скучно с самой собой. Ты должна научиться смотреть на себя любящим взглядом, ничего не видеть и не слышать вокруг, кроме своего задушевного голоса. Отгородись от окружающего мира темными очками, чтобы никто на смог заглянуть в твои глаза; и добивайся успеха. И запомни, что по своей природе мужчина полигамен, и не строй по этому поводу никаких иллюзий. Для достижения максимального успеха тебе понадобится быть уверенной в себе, оптимистичной, потому что вечно ноющие люди вызывают отвращение и жалость. Ухоженной и аккуратной, совсем не такой, как домашние, запустившие себя жены современных мужчин. От тебя должна исходить только положительная энергетика и доброжелательная аура. И конечно же в тебе должна быть та, единственная изюминка, которой недостает многим женщинам.

Как только Светка замолчала, я посмотрела на нее перепуганным взглядом и потерла свои влажные ладони друг о друга:

– Я что-то не пойму, к чему ты клонишь…

– К тому, что я уже не могу быть звездой, потому что я стала калекой. Теперь ею будешь ты.

– Ты хочешь, чтобы я начала шантажировать режиссера и чтобы мне досталась вторая инвалидная коляска?

– Дура ты. Я живой пример шантажа и могу смело рассказать обо всем в прессе.

– Да кто тебе поверит?